сразу же позвал сына, из-за чего капралу пришлось шикнуть на него — будучи на нервах, тот звал ребёнка слишком громко:

— Виктор! Виктор! Где ты?

— Убить нас решил?! — прошипел десантник, схватившись за его плечо. — Тихо ты!

— Не мешай! Это мой сын! Викто-о-ор!!!

Большой зал, разделённый на две половины длинным столом с мягкими стульями, был пуст. Либо паренёк в какой-то момент решил сменить своё убежище, либо...

— Даже не смей думать об этом! — Олег ткнул его пальцем в кирасу. — Он жив! Я знаю! Викто-о-ор!

— ДА НЕ ОРИ ТЫ! — выпалил капрал, вдруг услышав за дверьми до ужаса знакомый стрекот крыльев.

Они оба обернулись, и увидели, как из разбитой крыши на второй этаж приземлился арахнид. И судя по тому, что он активно начал пригибаться к полу, чудовище учуяло их запах. Цокая своими острыми ногами, жук двинулся в сторону конференц-зала, заставив мужчин спешно искать укрытие. Капрал спрятался за диваном возле кофейного столика, а Олег за шкафом, держа дробовик наготове.

Тем временем, стеклянные двери отворялись, впуская внутрь продукт ужаснейшей генной модификации — шестиногую тварь, размером с быка, облачённую в хитиновую броню. Крылья насекомого сложились и спрятались под панцирем, две острые лапы заскрежетали друг об друга, смахивая битое стекло. Голова с бурыми фасеточными глазами и гигантскими жвалами, вертелась из стороны в сторону, будто сканировала комнату. Капрал и Олег переглянулись, ожидая самого худшего, ведь монстр медленно двинулся в их сторону. Оба бойца до побелевших костяшек сжимали рукоять своего оружия, и готовились встретить незваного гостя дождем свинца.

Но случилось то, чего никто не мог ожидать. Внезапно двери распахнулись, и в комнату вбежал тот самый мальчик:

— Папа! Я здесь!

На его лице отпечаталась смесь удивления и нарастающего ужаса, ведь парень встретился взглядом с дьяволом. Чудовище хищно заклокотало, и потопало на ребёнка, готовясь снести ему голову своими острейшими конечностями-лезвиями.

— Эй ты, ублюдок, мать твою! А ну иди сюда! — неистово заорал Олег, прицелившись.

— Ложись! — в это же время приказал капрал, после чего нажал на спуск.

Ребёнок вовремя бросился под стол, когда его отец и Девастатор открыли огонь по монстру. Капрал целился в голову, пока Олег стрелял по-американски, не заботясь об отдаче. Ствол его дробовика мотало туда-сюда, а дилетант всё продолжал яростно щёлкать спусковым крючком. Наконец боезапас дробовика закончился, а насекомое получило лишь несколько ранений. Поэтому Девастатору пришлось прикончить его контрольными очередями в голову.

И вот мёртвое тело рухнуло на пол, а отец воссоединился с сыном. Но времени на восхваление семейных ценностей не было, поэтому капрал взял обоих за шкирку, и потащил на выход.

Там их уже ожидали с распростёртыми объятиями...

Глава 17. Приговор для Девастатора

Без каких бы то прелюдий геноморфы, заполнившие собой весь второй этаж, двинулись волной на двоих мужчин и ребёнка. Оставались считанные секунды перед тем моментом, как заточенные лезвия начнут вспарывать кишки этим несчастным. Олег смог только навести дробовик на одну тварь, а потом на другую, и наоборот, как буриданов осёл, растерявшись перед множеством чудовищ. Голова капрала же сработала быстрее. Понимая, что шансов выжить у них больше нет, он сконцентрировался на злобе, которую испытывал к опальному генералу...

Девастатор никогда не верил в чудеса. Ещё будучи воспитанником детдома, он осознал простую истину — жизнь сурова, и подчиняется определённым законам, за рамки которых невозможно выйти. Но, это оказались ложные воспоминания. Не было ни детдома, ни службы в спецназе, ни боевого товарища, с которым они бок о бок воевали. Всё это ложь, а значит и законы тоже врут. Поэтому, когда кончики его пальцев онемели, а вены разбухли от прилива крови, капрал явственно ощутил, что может творить чудеса. Разрушительные, страшные и невообразимые, но всё-таки чудеса. И триггером для прихода этой эфемерной величины в реальный мир явилось гадкое лицо Скиртэма, которое он сейчас вообразил в своей голове.

Но, чтобы победить, никогда и ни за что нельзя давать волю гневу. Это разрушительное чувство вполне способно уничтожить и самого его носителя. Если бы капрал создал смертоносную волну так, как это делал ранее, то смог бы уложить двоих или троих геноморфов, но остальные успели бы его порвать на куски. Благо в этом состоянии секунды растягивались, как детские резиновые игрушки, и он сумел расширить в стороны зарождавшуюся волну в его руках, чтобы охватить весь этаж. А затем просто отпустил её разрезать мутировавшую плоть, из-за чего троих человек разом обдало дождём зеленоватой крови. Вибрирующий воздух пронёсся вперёд, словно коса, разделяя насекомых на фонтанирующие половинки. Куски плоти валились на пол, а снизу уже ползли новые твари, жаждущие отведать человечины.

Он двинулся вперёд, огибая дёргающиеся в конвульсиях тела, иногда поскальзываясь в их крови, чтобы окинуть взором новых клиентов смерти. А потом выписал им путёвку в один конец в генетический ад, рубанув телекинетической энергией сверху вниз. Новая волна ещё больше расплескала крови, но твари на улице даже и не думали бежать. Им было неведомо чувство страха и самосохранения. Лишь неутолимый голод вёл их вперёд на последнюю бойню.

Ему казалось, что его вены вот-вот разорвутся. С каждой выпущенной волной сила, проходящая по ним, будто зубцами пилы резала руки изнутри. То же самое начало происходить и в груди, словно его беспокойное сердце засунули в блендер. Но остановиться десантник тоже не мог, ибо только от него сейчас зависело, выживут они или нет. Отец и сын позади, за топотом членистых ног, всплесками крови и внутренностей, отчётливо различали душераздирающий крик, который доносился от согнувшегося от слабости капрала, посылающего во врага кару небесную. Он уже припал на колено, но всё продолжал уменьшать количество монстров, пока в какой-то момент не потерял сознание.

В этот раз мир грёз подарил ему относительный покой — воспалённый разум капрала больше не путешествовал в неведомых и суровых далях, а лишь тихо и мирно спал, пока его не разбудили. Открыв глаза, мужчина увидел над собой встревоженные лица паренька и его отца. И судя по тому, что они не пытались волочь его и не кричали, как бешеные, это означало, что опасность каким-то чудом всё-таки миновала.

— Я много пропустил? — спросил капрал, присев на пол, после чего болезненно ощутил, как голова потянула его вниз.

Декорации второго этажа сменились на зал, доверху набитый трупами тварей. Видимо отец и сын тащили его в безопасное место в подвал, но